— Расскажи, как ты жил все это время, — попросила Рэй.
Рон нехотя вынырнул из блаженного состояния молчаливой общности, лениво потянулся и испытующе посмотрел на нее.
— Ну, Рон, мне нужно это знать, ты же понимаешь! Я не могу ждать до завтра… Рон!
— Ладно-ладно, — сдался Рон, — слушай…
***
— Я плохо помню то время, которое я провел на раскопках после вашего ухода. Потом уже, будучи в трезвом уме и здравой памяти, я понял, что в лагере оставался всего-то два дня. Кажется, у меня началась настоящая лихорадка. В минуты просветления я вспоминал, что нужно поскорее выбраться оттуда, и опасался начать говорить об этом вслух.
— Время от времени у меня на лбу возникала мокрая тряпка — видимо, кто-то все-таки заботился обо мне…Так или иначе, скоро стало ясно, что здесь, на месте справиться с моим недугом не получится. Мое тяжелое состояние, похоже, сослужило хорошую службу — задержись я в лагере еще на пару дней — Герман уже не выпустил бы меня.
— Рон, — тихо сказала Рэй, — а ведь ты обманул меня. Скрыл, насколько тебе было плохо. Зачем?
Рон зарылся носом в ее волосы и крепче прижал к себе.
— Неужели ты сама не понимаешь, зачем?
Рэй вздохнула и ничего не ответила. Конечно же, она понимала.
— На третий день Рашид повез меня в город. На воздухе мне полегчало, и я начал обдумывать сложившуюся ситуацию. Яснее ясного, возвращаться в лагерь было нельзя. Нужно было придумать способ отделаться от Рашида, но он, как клещ, вцепился в меня и не отпускал ни на шаг.
***
— Компрессионный перелом, — констатировал врач. — Чего так поздно приехали-то? Видите эти красные разводы? Явные следы воспаления. Скажите спасибо, что сейчас на дворе не каменный век, а то остался бы ты без ноги, парень.
Рон поморщился, — хирург работал не то чтобы халтурно, а, скорее, неаккуратно. А может быть, он и правда вымещал на нем профессиональную злость на идиотов-пациентов, до последнего тянущих время перед приходом к врачу. Или это нога сама по себе так болезненно отзывалась на каждое движение?
— Походишь в гипсе пока. Недели три-четыре, не меньше. Так, еще нужно снять воспаление. Анализ крови будет готов через пару дней — выясним твою чувствительность к антибиотикам, и я назначу основной курс.
— А пока что вот, — врач протянул Рашиду список необходимых лекарств.
— Ну да, конечно. Одна основная таблетка и еще дюжина, чтобы снять ее побочные эффекты, — проворчал тот себе под нос…
***
— Честно говоря, я ожидал здоровый белый сапог, а в итоге получил довольно компактный фиксатор, который даже можно было убрать под штанину. Ходить с гипсом стало легче. Но виду я не подавал. Чем более больным и беспомощным я казался в глазах своего конвойного, тем больше возможностей могло неожиданно подвернуться.
— По счастливой случайности аптека, которую мы искали, оказалась на третьем этаже. Поскольку я не забывал активно страдать всю дорогу к ней, Рашид даже не стал предлагать мне подняться. Я понял — вот он шанс, и другого, скорее всего не будет.
— Я слушаю, слушаю, — Рэй встала и придвинула к дивану стул.
Рон с благодарностью кивнул ей и вытянул правую ногу. После нескольких часов за рулем она противно ныла, и это несмотря на то, что при управлении машиной Рон старался пользоваться исключительно левой, благо автоматическая коробка передач позволяла такой маневр.
— Как только за Рашидом закрылась дверь аптеки, я спрыгнул…
— Спрыгнул? — Рэй иронично изогнула бровь.
— Ну, ладно, на самом деле, довольно нелепо сполз, ты уж прости мне это преувеличение, с вездехода. Улица была практически пуста. Единственным свидетелем моего побега оказался старый кореец. Я немного помнил его по прошлым визитам в Хашор…
***
Рон не очень хорошо знал эту часть города. Если бы он мог выбирать, то предпочел бы скрыться в портовой части города, где было множество темных улочек и проходных дворов. Однако судьба не удосужилась спросить его мнения на этот счет.
К тому же, Рон сразу же понял, что переоценил свои возможности. Даже двигаться быстро, не то что бежать, оказалось очень тяжело.
"Нет, не уйду", — отчетливо осознал он.
Зеленщик, казалось, с любопытством наблюдал за его потугами, а потом вдруг призывно замахал Рону рукой:
— Суда, суда!
Рон опешил. Впрочем, ничего хорошего ждать не имело смыла, и он еще быстрее заковылял прочь. Кореец в два счета нагнал его и замахал руками:
— Помогать-помогать, — горячо произнес он, заглядывая Рону в глаза, — спеши-толопись!
Воспользовавшись минутным замешательством Рона, он приобнял его и увлек к своему лотку.
— Ты не убежать, я тебя сплятать, — пояснил он свой план. Рон нехотя согласился, ведь Рашид мог появиться на улице в любую секунду. Зеленщик расплылся в улыбке и знаком показал Рону, чтобы тот залезал под лоток.
Через просвет в ткани Рон наблюдал, как Рашид спускается с лестницы. Где-то на середине первого пролета его шаги резко ускорились, видимо, он увидел, что Рона больше не было в вездеходе.
Акари швырнул пакет с лекарствами на заднее сидение — Рона действительно не оказалось на месте.
— Рон? — крикнул он. Никто не отозвался.
Высоко зашнурованные ботинки вплотную приблизились к убежищу Рона.
— Здесь был мужчина. Хромой блондин. Сидел в машине. Ты видел, куда он пошел?
Запахи пыли, аниса, кориандра и перца соединились в причудливую смесь, побуждающую Рона выдать свое местоположение предательским чихом. Он зажал нос рукой и прислушался.
— Он уехать на масина…
— Когда? Куда? На какой машине?
— Он плосить — масина остановиться, — пожал плечами неожиданный спаситель, — моя не знать… Моя плодавать зелень, холосий зелень!
— А иди ты со своей зеленью… — Рашид цветасто описал маршрут. — В какую сторону он поехал?
— Сильно хотеть знать, да? — лукаво протянул кореец. — Тогда твоя платить.
Рашид чертыхнулся, но для экономии времени предпочел не спорить со старым вымогателем.
Кореец суетливо припрятал деньги и указал в сторону порта.
— Какая марка машины? — уточнил Рашид.
— Моя плосить повтолить…
— Марка машины? Машина какая?
— Ааа, — азиат широко улыбнулся, — класная, класная масина.
Рашид в ответ зарычал и метнулся к вездеходу.
Звук отъезжающей машины наполнил сердце Рона настоящим ликованием, и на радостях он наконец-то позволил себе громко чихнуть.
***
Лейла открыла дверь и, старясь не шуметь, дабы не разбудить Рэй, стала разуваться. Меланхолия, охватившая ее подругу сразу после приезда из экспедиции, не только не проходила, а, казалось, усиливалась с каждым днем. В последнее время Рэй была безумно раздражительной и, похоже, плохо спала.
Каково же было удивление Лейлы, когда в гостиной она услышала тихий разговор двух голосов — мужского и женского. Мужской голос задал какой-то вопрос, в ответ Рэй звонко рассмеялась.
Тогда Лейла тихонько обулась и прикрыла входную дверь с обратной стороны.
***
— Рон, а почему этот кореец помог тебе? — Рэй разлила крепкий чай по чашкам. Ночь давно перевалила за середину, но ни у нее, ни у Рона сна не было ни в одном глазу.
— Знаешь, я так и не понял до конца, но у меня есть предположение. Хашор как портовый город по определению многонационален. На его улицах постоянно слышишь обрывки разговоров на смеси языков. Конечно, больше всего там арабов и разномастных африканцев, но и выходцев из Европы хватает. Как правило, они образуют национальные сообщества, заселяя целые кварталы. А вот китайцев-корейцев не так уж и много. Особым уважением они не пользуются, т.к. в массе своей не обладают какой-либо властью, — Рон с удовольствием прихлебнул горячий напиток.
— Я всегда был вежлив с этим человеком, так уж вышло, что свежими овощами и зеленью закупался именно у него, довольный качеством продуктов. Иногда мы даже обменивались несколькими фразами… И, как оказалось, Джин-Хо обладает удивительной способностью запоминать добро и возвращать его в минуту нужды сторицей.
— То есть он рискнул помочь тебе, беглецу, просто из-за того, что ты был вежлив с ним??? — опешила Рэй.
— Кажется, да, — Рон пожал плечами. — Я и сам до сих пор не могу поверить в это.
***
Рон был готов поклясться, что привкус травяной настойки полностью выжег его вкусовые рецепторы. Все, что он ел или пил в последнее время явственно носило на себе отпечаток ее горечи. Горькими были чай, рис, хлеб, даже фрукты. Однако настойка делала свое дело — лихорадка начала спадать, а красные полосы на ноге перестали ползти вверх и начали бледнеть и уменьшаться.
Рон уже шестой день прятался у Джин-Хо. Хозяин дома уходил практически на рассвете и возвращался после наступления темноты, проводя весь день в трудах и заботах, позволяющих хоть как-то держаться на плаву.
Первые два дня Рон провел как в тумане. Список нужных лекарств остался у Рашида, а потому был недосягаем, как Солнце. Однако Джин-Хо лечил его по-своему, и, кажется, его способ прекрасно срабатывал.
Немного оклемавшись, Рон обнаружил, что у него нет с собой ни денег, ни документов. В тот же вечер он рассказал о своей беде Джин-Хо.
— Надо бы мне обратиться в полицию, — подвел печальный итог Рон.
— Неть-неть! — горячо запротестовал кореец. — Нельзя!
— Почему? – удивился Рон.
— Тебя искать, там тоже искать. Ты плиходить — они лассказать об этом тем, — пояснил Джин-Хо.
— Меня ищут?
Кореец энергично закивал.
— И даже полиция на их стороне? Ты уверен?
— Им платить, — философски заметил ДжинХо, — они искать. Длугие тоже искать. В аэлополте искать, тебя сплашивать.
— Проклятье! Мне нужно выбираться отсюда! Тем более, если все обстоит именно так, как ты описал! А у меня даже нет паспорта!
— Тебе сделать новий имя. Новий человек — никто не знать.
— Вот как? — идея не была лишена здравого смысла, — а ты знаешь, где я смогу сделать себе новые документы?
Джин-Хо медленно кивнул.
— Моя помогать.
***
— Человек, промышляющий подделкой документов, откровенно признался мне в том, что для меня они будут стоить на порядок дороже. «Мой финансовый риск» — так он это назвал. Наверное, именно тогда я понял, что Герман не шутит. У меня сложилось четкое ощущение, что против меня играет не один человек, а целый город. Когда я пораскинул мозгами, то вспомнил, что Арнольд и Рашид родом аккурат оттуда, и, вполне возможно, сеть их знакомых, партнеров и осведомителей была раскинута по всему Хашору. Значит мне нужно было действовать максимально осторожно. А необходимость заработать крупную сумму денег, и срочно, никто не отменял…
Рон замолчал, собираясь с мыслями. Рэй внимательно всмотрелась в его лицо. Определенно он похудел и измотался. Нога все еще сильно беспокоила его, хотя вслух этого не произносилось. Однако, он рискнул всем, чтобы приехать сюда, к ней. И Рэй очень слабо представляла себе, что ей теперь с этим делать. Как быть с такой преданностью, какой монетой отплатить за нее? Рассказ Рона рождал в ней целую бурю эмоций. Ей хотелось то расплакаться, то начать крушить все вокруг, возмущаясь, что кто-то посмел обидеть ее Рона, то ею овладевало чувство гордости за него… Рэй чувствовала себя совершенно сбитой с толку, но… счастливой.
— Понимаешь, в Хашоре довольно сложно зарабатывать деньги. Я понял это сразу. То есть сложно зарабатывать, если ты просто маленький человек с улицы. Вот Джин-Хо, например. Он же не с большой радости снялся со своих родных мест... Изначально он приехал на заработки. А в итоге он выращивает и продает зелень, едва сводя концы с концами. Я сначала тоже старался пойти по пути честной работы, но очень скоро понял, что работодатели просто-напросто пытаются вытянуть из меня все силы, не заплатив при этом ничего. Деньги я выиграл в карты. На мое счастье, мы частенько баловались в покер по вечерам после раскопок. Арнольд — тот так себе игрок, а вот Герман и Рашид играли лихо, и волей-неволей я многому у них научился.
— А говорят, кому везет в картах, не везет в любви, — улыбнулась Рэй.
— Святая правда! — откликнулся Рон. — Я там весь такой удачливый, а моя девушка неизвестно кто (кстати, я до сих пор так и не знаю, какая у тебя фамилия, представляешь?), неизвестно где, и непонятно, что с ней! Везение то еще! И, кстати, именно тогда, когда вся необходимая сумма была у меня на руках, фортуна неожиданно отвернулась. Как раз в тот день, когда я собрался забирать свой новый паспорт, меня угораздило нарваться на патрульного…
***
Отсутствие документов послужило лишь формальной причиной того, что его задержали, догадался Рон. И надо же было этому случиться именно сейчас!
— Офицер, я все могу объяснить! — Рон раз за разом не оставлял попыток докричаться до патрульного.
Тот, вальяжно прохаживаясь мимо камеры, равнодушно протянул:
— Все вы так говорите!
— Вам не в чем меня обвинить! — упрямо гнул свою линию Рон. — Конечно же, у меня есть документы, просто они не здесь.
— Ага. Только что-то ты слишком похож на парня из моей ориентировки, — усмехнулся тот. — Так что мы лучше перебдим, чем недобдим.
— И что теперь? — спросил Рон.
— Ну, теперь ты встретишься с одним человеком, и он расскажет нам, тебя ли мы ищем.
***
— Конечно же, я понимал, что встреча с Германом ничем хорошим для меня не кончится, и мне пришлось призвать на помощь все мое красноречие. В конечном итоге удалось уговорить патрульного отпустить меня. Но это стоило немалых денег.
Недостающие две сотни долларов я выменял на часы…
— Ох, Рон…Те самые часы, которые тебе подарил твой друг? Том, кажется?
— Трой. Да, они. Но я не жалею. Кто знает, что было бы, не улети я в тот вечер… Даже не верится, что это было всего два дня назад!
— В итоге я остался с паспортом и абсолютным нулем в кармане. Но и в этот раз мне помог Джин-Хо. Никогда бы не подумал, что у моего ангела раскосые глаза.
***
— Джин-Хо, позволь мне пожить у тебя еще пару дней, — смущенно попросил Рон. Ему все время казалось, что он стесняет доброго корейца.
— Но твоя должна лететь! Твоя искать!— удивился тот. — Ветер узе не месать.
— Да, но… У меня возникли проблемы… Пришлось отдать часть моих денег, и теперь я не могу купить билет. Мне придется остаться в Хашоре еще на несколько дней…
Кореец задумался, а потом вышел из комнаты, и, вернувшись буквально через минуту, положил на колени Рону небольшой сверток.
— Что это? — спросил Рон.
— Твоя должна улететь, — спокойно ответил Джин-Хо, — твоя здесь опасьно, моя помогать.
И Джин-Хо выразительно замахал руками, подбадривая Рона открыть сверток.
Внутри оказались деньги. Купюры разного достоинства были аккуратно разложены по стопочкам, а те — подписаны по-корейски. Вероятно, хозяин предназначал их на определенные нужны, и, верный привычке к порядку, помечал каждую стопку соответственной запиской.
— Нет, Джин-Хо, я не могу. Спасибо тебе, спасибо, друг. Если бы не ты — я… Я даже не знаю, что бы со мной было, но…
В ответ Джин-Хо только покачал головой, как показалось Рону, даже осуждающе.
— Твоя не понимать… Моя хотеть помочь, моя предлагать. Твоя брать. Помогать друг-друга. Так правильна жить.
***
Рон погрузился в молчание, и Рэй поняла, что он думает о Джин-Хо, странном корейце, бедном, как церковная мышь, но все же поделившимся с ним деньгами в час нужны. Человеке, столь непохожем на все, что окружало Рона в Хашоре.
— Я улетел в тот же вечер, — через какое-то время произнес Рон. — Чудесным образом мне удалось купить билет чуть ли не на первый рейс, вылетающий после сезона дождей. Кто-то сдал свой прямо передо мной. С новым комплектом документов и именем никто не заинтересовался мною, тем более, что к тому моменту моя хромота уже не так бросалась в глаза, а выдающие меня волосы я запрятал под бандану.
Как только мы приземлились, я купил карту и, взяв машину на прокат, отправился в Ступицу. Дальше ты знаешь…
Рэй рассеяно кивнула. Рассказ Рона вызвал в ней абсолютно противоречивую гамму чувств, смешав в один клубок и безумную радость, и тревогу, и светлую грусть.
— Рэй, ну ты что? — Рон почувствовал ее состояние. — Что ты, хорошая моя, смелая девочка?
— Я не знаю. Я как-то странно себя чувствую. Тревога какая-то…
— Это ничего, — Рон крепко обнял ее, — все это в прошлом. А завтра будет новый день. Слушай, давай спать, а? Не знаю как тебя, но меня изрядно утомили эти перелеты и пересадки. Смена часового пояса опять же. Только чаю выпьем еще, ладно? Сделаешь?
— Конечно, — тут же улыбнулась Рэй. Заботиться о Роне было приятно, а простые, знакомые действия моментально прогнали грустные мысли.
Однако, когда Рэй вернулась в комнату, Рон уже уснул, свернувшись на диване. Она прикинула свои шансы отвоевать себе хоть кусочек пространства рядом с ним, но вынуждена была признать, что эта задача из ряда невыполнимых. Конечно, можно было пойти спать в комнату Лейлы, но Рэй не хотелось уходить от Рона даже на несколько часов.
Прежде чем уснуть, Рэй долго всматривалась в лицо Рона. Спокойное и расслабленное, родное и любимое. А главное, находящееся здесь, поблизости, буквально на расстоянии вытянутой руки. И в этом было счастье.
***
Рэй проснулась от того, что ей захотелось пить. Быстрый взгляд на диван убедил ее в том, что вчерашние события не были сном. За окном уже рассвело, часы показывали четверть десятого.
Рэй наткнулась на поднос с чашками. На поверхности вчерашнего чая застыла коричневая пленка. Рэй сказала себе, что пить она, конечно, хочет, но не настолько, а потому пошла на кухню и сварила себе кофе.
Прихлебывая горячий напиток, Рэй задумалась о последовательности необходимых действий. Нужно разобраться с поддельным паспортом Рона. Нужно вернуть машину в прокат. Нужно показать ногу Рона доктору на всякий случай. Нужно подумать, как поговорить с Мэйби. Нужно договориться с Лейлой, чтобы они с Роном пока пожили здесь.
Не откладывая дел в долгий ящик, Рэй взяла трубку и набрала знакомый номер.
— Рэйван?
— Рэй??? Ты с ума сошла — звонить мне в такую рань? У меня, между прочим, вчера была ночная смена!
— Очень хорошо. Значит ты сегодня вечером как раз сможешь приехать ко мне.
— Что-нибудь случилось? — тут же озабоченно спросила Ворона.
— Случилось. Рон приехал.
— Да ты что! Серьезно? Как? Когда?
— Вчера ночью.
— Ох, я тебя поздравляю, дорогая. С ним все в порядке?
— Да. Слушай, Ворона, сделай одолжение, позови сегодня ко мне нашу команду, а?
— Ээээ… К тебе они, наверное, не пойдут… Хотя… Я могу позвать их куда-нибудь в другое место, а уже потом направиться к тебе… Ладно, готовь прочувственную речь, сегодня вечером толпа возжелает нашей крови.
— Ага. Меня окружали хорошие и светлые люди, медленно сжимая кольцо, — прыснула Рэй.
— Слушай Рэй, а давай ты мне перезвонишь. Часика через два, например? Я вообще-то плохо соображаю спросонья.
— Ладно, спи, работяга.
Рэй отложила трубку и задумалась о Действительно Важной Вещи. А именно о том, что бы приготовить Рону на завтрак.
***
Музыкальный фрагмент: А. Розенбаум, "Мы живы".
