Хашор против Рашида Акари.Ч4

 Заключенный поднял голову и с удивлением посмотрел на вошедшего в камеру. Второе по счету посещение официального лица за день. Такое изобилие внимания к собственной персоне явно  не сулило ничего хорошего.

-Господин Акари, я к вам с неофициальным визитом, - моментально навел резкость Адиль.

Рашид молча ждал продолжения.

-Я сразу хочу вас предупредить – я не имею ни малейшего влияния на ваше дело, на свидетелей и судью. Мне  бы не хотелось, чтобы вы думали, будто оказанная услуга, если вы решите ее оказать, будет меня обязывать к чему-либо касающемуся хода процесса.

-И о чем же вы хотите меня попросить? Господин…эээ…

-Адиль Кобер. Следователь.

-Да, что следователь, я помню. Вы, и ваши коллеги так славно веселились на одном из первых заседаний про мою честь.

-Кхм… - поперхнулся Адиль, - мы смеялись не над вами.

-Охотно верю. Так в чем ваша просьба? Мне даже любопытно, чем я могу быть вам полезен, - Рашид усмехнулся,  - как бы это сказать? Мои руки связаны.

-Два дня назад, на очередном слушании вы обвинили госпожу Джаме в ммм… нечестной игре. Говорили, что она забрала ваше с ней соглашение. Договор, в котором были прописаны условия вашего участия в деле в Красном квартале. Понимаете, пройдет еще буквально пара недель, и она станет во главе всего отдела. Мне и моим коллегам было бы очень важно знать – так ли это на самом деле. 

-Все, что я имел сказать на эту тему, я сказал в суде, - резко ответил Акари.

-Понимаю, но как говориться, вы - сторона заинтересованная. Подумайте, Рашид, может быть есть какое-либо свидетельство существования этого документа. Копия? Те, кто видел этот документ помимо вас и Наямы?

-Да если бы я располагал такими доказательствами - уже представил бы их суду! А потом, я что, умалишенный, размахивать подобными документами под носом у кого либо?  Делать копии, хранить их. Где? Когда у меня люди Олдербарда по дому ходили, когда только хотели!

-Рашид, но не имея доказательств…

-Послушайте! – перебил его Акари, - ну я похож на идиота, а? Ну разве я не знал, что у меня полиция на хвосте? Стал бы я влезать в кайлову группировку просто так? Наяма попросту подставила меня, вот и все. Вот ответ на ваш вопрос.

-Но зачем ей это? – изумился Адиль. Рашид, неожиданно для себя увлекшись беседой, насмешливо покачал головой.

-Видите ли, Адиль. Наше общество слишком разрознено, слишком расслоено, и какую шкуру я бы не носил, в душе все равно останусь нищим обитателем Западного квартала.

-Не думаю, что это имеет большое значение в вашем деле.

-Вот как? А я думаю, имеет. Вопрос восприятия, так сказать. Вот вы, Адиль, мечтали ли в детстве о велосипеде?

-Разумеется! Лет в 9-10 лет всю плешь отцу проел, пока тот не сломался и не купил.

- Вот! Знаете, когда меня забрал с улицы брат, я понял, со мной что-то не так. Все мои новые приятели тоже мечтали о велосипеде, а я, как не заставлял себя, не мог разделить эту мечту – меня заботило совсем другое. Теперь возьмем Наяму. Если хоть на минуту предположить, что ее когда-либо интересовали велосипеды, уверен, подобной мечты в ее голове не зрело. Но вовсе не по той же причине, что у меня. У нее просто был велосипед, вот и все. Разве можно мечтать о чем-либо, чем уже обладаешь? 

-Когда козырной туз - Кайл Олдербард оказался в рукаве, госпоже Джаме подумалось, что было бы неплохо иметь в запасе и козырную шестерку. Меня. Только вот шестерка эта не пожелала терпеливо пылиться на отведенном ей месте и выпала раньше времени. Знаете ли, фокусники очень не ободряют такого поведения от …хм…реквизита. Так что участь моя, прямо скажем, не завидна.

-Не понимаю, как вы можете так спокойно говорить об этом! Тогда, на слушании вы были куда естественнее! – возмутился Адиль. Рассказанное Акари до того сильно напоминало Наяму, что теперь уже у него не возникло и мысли в том, что подсудимый стремиться ввести его в заблуждение, - вы должны бороться за свою правоту!

-А зачем? – пожал плечами Рашид, - чего ради? Полно, Адиль, что мое слово стоит против слова следователя? Стоит мне раскрыть рот, как Наяма скажет: «Да Акари бредит!», а прокурор добавит, что я слишком долго сижу в своей камере в одиночестве. У меня нет доказательств.

Правоохранитель неожиданно для себя смутился. Он совсем не так представлял себе этот разговор.

-Хотя вам тоже не позавидуешь, - хмыкнул Акари, - работать под ее началом …гм… срочно забудьте, что умеете думать, вам это наверняка не простится.

 -Мда… И все-таки я считаю - вы не правы, - следователь упрямо гнул свою линию, - получается - все ей - и слава, и повышение, и Олдербард с Доном. Все. Куда не ткни - всюду она правая, всюду безгрешная. Ах, госпожа Джаме.  Тьфу, стерва. Будь я на вашем месте, я бы боролся до конца,  не опустил руки. Вопреки. Просто, чтобы не дать ей победить по всем фронтам.

- Знаете, Адиль, я бы с удовольствием оказался на вашем месте. Может, поменяемся?

-А вот я на вашем точно не хотел бы быть. Я могу чем-то вам помочь? Ну, не явно, конечно. Видите ли, Наяма и так меня недолюбливает,  - извиняющимся тоном произнес мужчина.

-Сигареты мне оставьте, я вижу,  у вас карман топорщится…

***

Как назло у Адиля не оказалось ни спичек, ни зажигалки. Рашид с раздражением припрятал трофейную пачку до лучших времен.

Слова следователя что-то затронули в нем. Может быть, действительно, он рано сдался? Рано нырнул в спасительное равнодушие? Но разве мог он объяснить этому лощеному баловню судьбы, что за равнодушием скрывается раздражение и злоба, страх  за свою жизнь и запредельная тоска? Куда проще и безопаснее было  казаться всем безучастным и принявшим свою судьбу узником.

Ведь без договора, скрепленного рукой госпожи Джаме, все его доводы становились невесомее дыма. Он был практически уверен, что она завладела его копией в утро, после «убийства» дурака - полицейского. Значит, уже тогда готовила ему ловушку. Разумеется, обвинительный приговор станет наяминым негласным триумфом - своеобразной местью за то, что он посмел оттолкнуть ее. Срок значения не имел – Рашид понимал, стоит только ему оказаться в федеральной тюрьме, встреча со сподвижниками Олдербарда неизбежна.

Рашид вздохнул. Зачем, зачем этот человек нарушил его уединение, его решимость? Зачем снова растеребил мысли о сопротивлении? Зачем, когда судьба его уже предрешена и ничего нельзя поделать? И главное, ради чего ему трепыхаться?

Этот, самый важный вопрос мучил Акари с самого начала слушаний, и ответа на него он до сих пор не знал.

*** 

Комментарии:

Страницы: 1

 

• Главная
• Новости
• Галерея
• Каталог момоко
• Коллекция
• Статьи
• Творчество
• Ссылки
• Гостевая

Копирование данных возможно только с разрешения автора.