Наблюдатель

 -Арабы волнуются, того гляди новый бунт вспыхнет. Что твориться, что твориться, - вздохнул усач и со стуком поставил чашку с обжигающим напитком на сколотое блюдце.

-Говорят, их квартал практически на ножах уже, -  поддакнул ему приятель.

-Ну так, я бы тоже возмутился, убивают-то их людей, вот смотри, - узловатый палец настоятельно ткнул в фотографию газетной статьи, - тут явно, политический подтекст. Ладно, боги с ними, расскажи лучше, как твой брат поживает…

Рашид чертыхнулся. Похождения нерадивого родственника интересовали его гораздо меньше, чем новости из Арабского квартала. Пошел второй месяц его «послеприговорной жизни», как когда-то изволил выразиться Каруш, но Акари до сих пор избегал появляться в местах, которые однозначно могли бы быть связаны с его персоной. И родной квартал в этом списке стоял на первом месте.

Между тем, приятели расплатились и растворились в хашорских сумерках. Заметив брошенную на столе газету, Рашид проворно пересел за их столик.

«Убийства в Арабском квартале продолжаются!» - предупреждающе сообщала горячая статья на первой полосе. Фотографии трех жертв немым укором взирали на читателей. Успешный студент медицинского колледжа,  начинающий лысеть отец семейства и неизвестный бродяга.  Полиция так и не нашла связи между убитыми, и борзая журналистская братия тут же состряпала собственную версию о религиозных разногласиях.

 «Нет и нет, тут дело не в этом», - с сожалением вздохнул Рашид. Он был практически уверен в том, что ни политические взгляды, ни верования этих людей совершенно ни при чем. Вглядываясь в лица жертв неизвестного убийцы, Акари пришел к выводу, что они повинны совершенно в другом. К своему несчастью все трое довольно сильно внешне походили на него, Рашида Акари.

***

r

За этот месяц на допрос вызывали дважды.

Оба раза ему удалось уйти без потерь. После первого вызова Рашид даже не смог обнаружить хвост за собой. А может его и вправду не было. Тем не менее, не полагаясь на удачу, он полночи кружил по городу, отрываясь от возможных преследователей. А вот во второй раз олдербардовы ищейки обозначились нагло и устрашающе. 

Акари сел в автобус, а подоспевшие преследователи насмешливо рассматривали его с задней площадки. Они не приближались и не делали попыток причинить ему вреда. Пока. Словно свара гончих, уверенных в своей силе, не пытались тут же наброситься на добычу, находя особое удовольствие в преследовании.  До самого вечера Рашид петлял в попытке оторваться, выбирал самые людные места,  менял транспорт. Тщетно. Наконец, выиграв себе небольшое преимущество по времени, свернул в какой-то спальный район. За спиной отчетливо слышались шаги тех, кто пришел за ним. Он осмотрелся в поисках спасительного выхода. Взгляд случайно зацепился за балконную дверь второго этажа одного из домов. Створка - приоткрыта, сам балкон - на диво захламлен. Беглец огляделся   и натурально удивился - похоже, на улице он был один. Ловя удачу за хвост, Рашид бросился к балкону. Несколько секунд спустя его взлохмаченная голова уже скрылась за перилами.

Сквозь щель между самим балконом и перилами он наблюдал, как трое преследователей быстрым шагом миновали его убежище. А это значила, что удалось уйти. Снова. Сколько еще ему будет потворствовать удача? На который раз она отвернется от своего избранника?

«Ладно, пустое это…»

Рашид прислушался – внутри квартиры было абсолютно тихо. А вот на улице появились прохожие и две громкоголосые тетки остановились почесать языки аккурат перед «его» балконом.  Акари заковыристо прошелся по интимной жизни богов и осторожно потянул на себя балконную дверь  - вариант выйти через подъезд нравился ему все больше.

 Балкон соотносился с  кухней  - обычной квартирной малогабариткой. Ничего особенного – простое, незамысловатое жилище- минимум мебели, который с лихвой компенсировался притягательным запахом сладких пирогов, видимо, испеченных хозяйкой накануне утром. 

Рашид бесшумно просочился в коридор, но обитатели квартиры отсутствовали, и его осторожность оказалась тщетной. Две комнаты: родительская и детская. Посчитав кровати, Акари сделал вывод, что здесь живут четверо – семейная пара и их дочери.

Два внимательных карих глаза цепко проводили нежеланного гостя. Пес, до этого лишь рассматривающий его, глухо зарычал. 

- Вот уж точно не стоит, - оценив размеры собаки, весьма не выдающиеся, к слову, Рашид усмехнулся. Вероятно, пес решил так же, поэтому проворно забился под стол и больше из своего убежища не показал и носа. 

А время поджимало – отблеск заката говорил о том, что стоит поспешить. Понимая это,Рашид уже было взялся за ручку входной двери, когда с другой стороны послышались торопливые шаги.   

-Л’ян! – Акари змеей метнулся обратно на кухню.

***

-Матииири! – обиженный детский вопль разбил тишину квартиры, - Матири, ну почему ты такая вредная?

-Я не вредная, это ты непослушная! – безапелляционность голоса с потрохами выдавала в говорившей старшую сестру, привыкшую абсолютно беззастенчиво распоряжаться младшей родственницей, - давай-давай! Кому мама поручила купить хлеб? Так что топай!

-Ну Матири, я не хочуууу. 

-А ну давай!

-Не хочууууу.

Под аккомпанемент этих пререканий Акари беспрепятственно отворил балконную дверь и просочился наружу.

***

Дверь хлопнула еще раз, на кухне послышались легкие шаги старшей сестры. Она взяла телефон, почему-то горько вздохнула и по памяти набрала номер.

-Оусен? – девушка прижала телефон к уху и прислонилась лбом к стеклу, непроизвольно отбивая пальцами рваный ритм по подоконнику, - почему ты не звонил?

-Нет… Да… Ты сам это решил? А как же я?.. Оусен? Как же я?

Акари, невольный свидетель угасания первой влюбленности, замерший с той стороны стены, постарался выпрямиться и худо-бедно найти хоть сколько-нибудь удобную позу, в душе молясь, чтобы девушка не вздумала глянуть на улицу.

Под ногами предупреждающе хрустнула старая раковина, и Рашид поспешил найти себе более основательную опору. Обшарпанная кухонная колонка, детская коляска, велосипед, лишенный педалей - весь этот, строго говоря, хлам почти полностью забивал компактное пространство балкона. Глядя на сию «мусорную» подборку, Рашид улыбнулся - подобная рачительность была хорошо ему знакома еще с Западного квартала, нищие жители которого исправно волокли в свои самодельные жилища выброшенные на помойку столы и стулья. Бывало так, что какой-нибудь особенно удачливый предмет мебели переходил из семьи в семью не раз и не два…

***

 Видимо бывший ухажер девушки попытался урезонить ее, и она какое-то время слушала его молча - только нервные пальцы отбивали чечетку по стеклу.

-Нет,  не волнуйся, - наконец произнесла она неестественно ровным голосом, - я тебя не потревожу.

«Вот и я так же не потревожу ее души, - подумал Рашид о своем, - пусть живет как знает».

Внизу все еще копошились люди, поэтому спуститься незамеченным ему не светило. И все что оставалось – ждать. А там, с другой стороны оконного стекла вернулась младшая девочка, и вскоре появились родители, овеянные приятными хлопотами, и общим ужином, и абсолютной недальновидностью относительно состояния их старшей дочери и ее первого серьезного горя. Все эти движения, ровно как и суета внизу не позволяли Акари покинуть своего убежища до того самого момента, как на город упала ночь.

***

Он осторожно миновал кухню и заглянул в коридор.  В этом доме, похоже, совсем не закрывали дверей, и обе спальни доверчиво явили ему своих обитателей. Родители спали каждый на своем краюшке кровати, симметрично зарывшись лицами в подушки. Соприкасались только их выпушенные поверх легкого одеяла руки. 

Младшая дочь крепко обняла игрушку, и, судя по всему, рисковала к утру оказаться на полу – по крайней мере ее нога уже частично покоилась на коврике. Старшая, судя по сбитой простыне, спала неспокойно. Видимо даже во сне переживая свой разрыв с парнем. Прочертившая щеку слезинка выступала явным доказательством этой гипотезы.

«Ничего, и это пройдет, девочка».

Посередине детской спал пес. В ярком отсвете соседних домов Акари рассмотрел седые шерстинки, в изобилии вплетавшиеся в пятнистый окрас собаки. Пес открыл глаза и с удивлением уставился на Акари. Его губы искривились в предупреждающей гримасе.

-Распну, - зловеще пообещал Рашид, и, словно поняв намерение мужчины, собака прикрыла тяжелые веки, притворяясь, что приняла его за дурной сон.

Беззащитность и простота спящих хозяев умилила Рашида. Здесь, в мире Морфея он был волен поступить как ему заблагорассудится. Мог забрать что угодно, остаться здесь на всю ночь и ловить отзвуки их снов, мог даже убить каждого из них, поочередно переходя от кровати к кровати.

Но нет, причинять им вред хотелось Акари меньше всего. В глубине души он всегда преклонялся перед идеей семейственности и многочадия. Даже мысль о том, чтобы умыкнуть что-нибудь с кухни совершенно не нравилась ему. Впрочем, голодное урчание живота быстро убедило, что идиотские принципы лишь мешают жить, и быстрый набег на кухонный шкаф обеспечил незамысловатым ужином.

Стрелки часов уже приблизились к 11 ночи. Звуки за окном давно затихли. Рашид, сообразив, что осознанно тянет время, вздохнул и поднялся со стула. Минуту спустя он уже шел вниз по сонной улице города. А пес, это трусливая пародия на защитника дома, наконец-то открыл глаза и уверено тявкнул. Поскольку на его предупреждающий порыв никто не прореагировал, он завалился на второй бок и вскоре задремал, слегка похрюкивая во сне.

***

Большое спасибо Аданель )

---

Музыкальный фрагмент: Аквариум, "Мальчик" 

Комментарии:

Страницы: 1

 

• Главная
• Новости
• Галерея
• Каталог момоко
• Коллекция
• Статьи
• Творчество
• Ссылки
• Гостевая

Копирование данных возможно только с разрешения автора.