Семейные ценности. Ч2

После многоголосья вечеринки комната младших сестер показалась особенно уютной. Обычно сборища подобного рода совершенно его не напрягали, тем более что большинство гостей были знакомыми, однако сегодня с утра его преследовала какая-то апатия. Так что предложение Катрин  посидеть в тишине нашло яркий отклик со стороны Брандта.

Катрин была задумчива, казалось, ей хочется начать какой-то разговор, но в голову не приходит нужных слов. Брандт почувствовал это и  протянул руку помощи:

-Кажется, твой папа доволен, как считаешь? Столько гостей…  Даже из-за границы. 

- Доволен, пожалуй. Но Френ говорит, он несколько раз за вечер вспоминал про маму... Хотя, если честно, то и правда, чудесный праздник. Если бы мне исполнялось пятьдесят, я бы хотела себе такого же. Только знаешь... Па всю жизнь провёл в пабе... Я не уверена, что хотела бы себе подобного. 

-Ну, тебе это вряд ли грозит, - Брандт притянул девушку к себе, - слушай, такие семейные сходки наводят на определенные мысли. Ты видела родителей Дейдре? По- моему, они очень мило смотрятся вместе. Если бы была жива твоя мама… Лу все еще скучает, но и понять его нетрудно. Катрин, глядя на все это поневоле размышляешь и о своем будущем. И нам пора подумать об этом. 

- Нам? Это Па пора завести себе подругу и перестать тосковать. Он здоровый мужчина.

-Ерничаешь. Ты же понимаешь о чем я, ежик. Чертовски надоело жить на два дома. Мне уже не двадцать лет, Катрин. 

- Но и не пятьдесят, Брандт.

-Катрин… - на имени доктор решительно осекся. Разговор не клеился. В голове промелькнула мысль о том, что его следует отложить. Но следом за ней тут же пришла другая. Отложить. Опять. И снова. И еще раз. Брандт понял, что начинает сердиться, - я же серьезно. Почему ты всегда соскакиваешь?  Неужели мы не можем поговорить нормально?

- Я не соскакиваю, я всегда так общаюсь, ты же знаешь меня. Видимо, я не поняла, что ты намереваешься сказать что-то серьёзное. Что? -  Катрин  с удивительным своим упрямством предпочитала не догадываться, о чём может зайти речь. 

«Она боится, - подумал Бранди, - но чего? Обязательств? Серых будней? Потери возможностей? Откуда в этой голове такие мысли?»

-Хорошо, - сказал он вслух, - я зайду издалека. Как дела с экспедицией? Что-то новое узнала? 

- Моя кандидатура на утверждении. Вроде как шанс велик, а вроде как и на волоске висит. Даже побаиваюсь об этом говорить, чтобы не обольщаться излишне. Всё-таки мечта всей жизни. И так близко. Даже страшно немного.

Она вспомнила один из первых своих вечеров с Брандтом. Они делились друг с другом своими детскими фантазиями и мечтами. Катрин рассказала про Антарктиду, а Бранд  - о том, как он всегда хотел заниматься прогрессивным лечением инфекционных заболеваний. И вот она наконец-то стоит на пороге мечты. А Брандт... Он почему-то не понимает её. Интересно, он когда-нибудь имел возможность воплотить мечту? И почему не воплотил, почему он сейчас здесь, работает детским врачом... Катрин задумалась.

 

-А утвердят -  поедешь? – между тем в лоб спросил Бранди, - ты же не обсуждаешь. Ты меня перед фактом ставишь. А как же мы, Катрин? Где оно, это «мы», живо ли? 

 - А «мы» каким-то образом пропадёт, если я исполню то, о чём мечтала с детства? «Мы» не может подождать? Ты улетучишься за год? И чего тогда такое «мы» стоит? Брандт, ты, правда, собираешься строить отношения на рухнувших надеждах? Я не прощу ни себе, ни тебе, если я не поеду.

Катрин почувствовала гнев. Она всегда начинала беситься, когда ей хотя бы слегка мерещилось, что ею пытаются манипулировать. Сейчас была не манипуляция, но что-то такое, не менее гадкое. У Катрин не хватало слов, чтобы назвать то, что происходило прямо сейчас между ней и Брандтом. 

 -Я мог бы ждать и год, и сколько надо. Если бы уверен был, что оно того стоит. Что у меня есть женщина, для которой я что-то значу. Которой важно мое мнение. Которая не ведет себя как эгоистка. Ну ладно, кто я-то в конце концов. А об отце ты подумала? Ты не обратила внимания, на минуточку, в каком он состоянии в последнее время? Френ и то лучше тебя понимает, что происходит. 

Девушка отскочила от него как ужаленная, и Брандт осекся.

-Катрин… 

 - Зря, ой зря ты заговорил про Па... Он, всю жизнь просидевший на одном стуле, только лишь потому, что они с мамой слишком рано поженились и слишком много детей завели. Па всю жизнь говорил мне - дочка, сначала юность, потом семья. Живи, как мы не смогли себе позволить, только живи.   В память о матери, пожалуйста, будь счастлива. Ты знаешь, да, Па будет скучать. Но он уже сказал мне, что гордится мной. И мне очень горько из-за того, что ты мною не гордишься.

-Горько тебе? А мне не горько? Я, по-твоему, должен что? Вечно ждать, пока ты нагуляешься?  - выпалил Брандт. Он прекрасно понимал, как больно задевает Катрин, но остановиться уж не мог. 

- В смысле - нагуляюсь? Год в антарктической экспедиции это «нагуляюсь»? Ты мне этого года не даёшь, почему? Потому, может, что сам вместо того, чтобы стать инфекционистом, как хотел, прозябаешь здесь? Поэтому ты теперь жаждешь всех сделать несчастными, и меня хочешь приковать к папиному пабу, кухонной плите и, наверное, детской кроватке?

Катрин требовательно посмотрела на Брандта, тот  только хмурился, и отвечать не спешил.

-Ты обвиняешь в эгоизме меня, а ведь сам ведёшь себя, как эгоист, ставишь мне какие-то невыполнимые условия. Мол, или распрощайся со своим будущим, или вычёркивай из него меня. Ты понимаешь, что это нечестно? 

Вопрос повис в воздухе неуютной загогулиной. Брандту показалось, что в комнате стало темнее. Лицо Катрин раскраснелось – от злости, обиды, искреннего удивления. Последние слова – как пощечина. Никто и никогда не давал ему пощечин. Они же, по сути, никогда не ссорились. Может, зря как раз?

Жаждешь всех сделать несчастными, так она сказала?   Совершенно неожиданно для него, фраза упала в пустоту.  

«Какой ненужный, нелепый разговор».

-Я зря затеял этот разговор, - повторил он свою мысль, - давай продолжим его позже.

Но Катрин невозможно было остановить:

- И что это поменяет? Ты мне перестанешь ставить условия? Они станут другими, твои условия? Мы поговорим завтра - о чём? Что я смогу понять завтра такого, что не понимаю сейчас?

-Поговорим завтра, - еще раз повторил Брандт.

-Может быть, завтра я уже уеду.

-Ты понимаешь, что если уедешь, то мы расстаёмся?

- Нет! Я не понимаю этого и отказываюсь понимать. Но, если ты об этом заговорил, то, наверное, нам и правда лучше расстаться, - Катрин по-девчоночьи хлюпнула носом и убежала. 

«Может, оно и к лучшему»? – подумалось Брандту. 

А сердце испуганно сжалось: как так? Неужели и правда, конец? Катрин уедет. Уедет за своей мечтой, куда-то на край света. Туда, куда не уходят инфекционисты-неудачники, люди, понимающие, что кроме мечты, светлой и эфемерной абстракции, есть еще и реальная жизнь. Реальные трудности и потребности. Привязанности в конце концов. Ценности.  У каждого свои.

Может, оно и к лучшему? 

***

Совместная рассказка с Холькой.

 Текст, фото: Холька, Gilar.    

Комментарии:

Страницы: 1

 

• Главная
• Новости
• Галерея
• Каталог момоко
• Коллекция
• Статьи
• Творчество
• Ссылки
• Гостевая

Копирование данных возможно только с разрешения автора.