После разговора с Кайлом, Рашид сразу же направился в гостиницу. Интуиция подсказала, что надолго он здесь не задержится. В подтверждение этой догадки в дверь вежливо постучали.
-Акари, открывай, мы знаем, что ты здесь.
Кофи.
Исполнительный, меланхоличный, верный Чуимбо. «Экспрессо-пожалуйста».
Рашид медлил. Все его инстинкты вопили: «Беги, не дай загнать себя в ловушку!».
Он осторожно отодвинул жалюзи и выглянул в окно. Стражей порядка не наблюдалось.
«Неужели они настолько уверены, что я добровольно пойду с ними? Или я теряю хватку, а они все же там? Эта сухопарая женщина, безногий инвалид, стайка мальчишек, молодая иностранная пара – все это переодетые полицейские? Брось, Рашид.»
Стук становился все настойчивее.
«Хорошо, можно уйти по крышам. Наверное. А потом? Всю жизнь скрываться? Жить с постоянной оглядкой? Такого меня она никогда не примет… А если обвинительный приговор? Что тогда?».
Рашид устало опустился на кровать. На него накатило абсолютно детское желание залезть под одеяло и накрыться с головой.
«Нет, надо доиграть эту партию».
Стук неожиданно прекратился, и Рашид тут же сорвался с места, стремясь открыть дверь раньше, чем она слетит с петель, уступая мускулистым, тренированными плечам.
***
-Почему так долго не открывал?
-Переодевался, - ухмыльнулся Акари.
Чуимбо нахмурился и кивнул одному из своих ребят. Тот заученным жестом проверил окно, ванную, туалет…
-Так чем, собственно, обязан такому обществу?
Кофи с досадой покачал головой.
-Все балагуришь? Я предупреждал тебя, Акари. Будь тише, будь скромнее. Не нарушай установленный порядок. Спрашиваешь, «чем обязан?». Изменилась твоя мера пресечения, вот чем.
-Значит Наяма хочет меня посадить под замок?
-Следователь по вашему делу, Акари, вынес распоряжение доставить вас в следственный изолятор, - сухо отрапортовал Кофи и потянулся за наручниками.
-Кофи, нет. Не надо. Пожалуйста. Только не здесь, не по гостинице.
Тот удивленно посмотрел на подследственного.
-А ты что ли надеешься, что вернешься сюда? – поинтересовался правоохранитель.
-Непременно вернусь, Кофи. Непременно.
***
Рашид очень философски отнесся к тому, что прежде, чем
вызвать на допрос, Наяма несколько часов продержала его в камере. Причем в той
же самой- крайней по коридору. Смысл этого послания был вполне очевиден.
Кофи, отконвоировавший его в до боли знакомую комнату, виновато насупившись, удалился, так и оставив своего подопечного в наручниках.
Акари насмешливо фыркнул – мания постоянного самоутверждения Наямы была так очевидна, что становилась банальной.
Следователь появилась через пятнадцать минут. Серьезная, собранная, строгая. Горделиво прошествовала на свое место, звучно впечатывая в пол каблуки.
«Иди, поиграй в саду» вспомнилось Рашиду. Он закусил губу, чтобы не улыбнуться.
«И эта женщина посягает на мою свободу?»
-Когда обсуждался вопрос о твоей подписке о невыезде, я была против, - сообщила Наяма, словно продолжая начавшийся ранее разговор, - практика подтвердила мое предположение. Что ж, Акари, ты допрыгался, поздравляю.
-Ай-ай-ай, какие резкие слова. «Допрыгался», «поздравляю».
Мне вот, искренне любопытно, почему вдруг мой следователь запросто, я бы даже
сказал, по своему капризу, изменяет мне меру пресечения?
-Вот как? Любопытно? – Наяма деланно рассмеялась, - мне почему-то показалось, что нарушение условий, на которых ты был выпущен на свободу – вполне себе достаточная причина, Акари.
- Praesumptio innocentiae*, - парировал Рашид.
-Ой, не смеши меня, - отмахнулась Наяма, - ты слишком много ездил по Европам, раз заявляешь такое.
-Возможно. Но, тем не менее, мне хотелось бы конкретики. Так в чем же я провинился…госпожа Джаме?
-Целой чередой несанкционированных мною акций. Бар, ресторан, контакты с Олдербардом, и последняя капля - твой приезд в особняк Кайла.
-Хм…Ну, в баре я оказался случайно. Не попытаться связаться
с Кайлом, после того, как он навесил на меня чужой долг было бы верхом
идиотизма. Я же пока что в клуб самоубийц не записывался. А придумать аргумент для Каро спросонья я
как-то не сумел. Разве что на тебя нужно было сослаться. Эк не сообразил!
-Не ерничай, Акари! – следователь повысила голос.
-Наяма, знаешь, когда проснувшись, первое, что ты видишь – это не слишком-то располагающая физиономия «правой руки» самого опасного человека в Хашоре, и он говорит «собирайся», то ты встаешь и собираешься. Скажешь, нет?
-Допустим. О чем вы разговаривали с Олдербардом?
-Интересный вопрос, - Рашид выразительно потряс наручниками, - для начала я хотел бы обсудить мое возвращение в гостиницу.
Наяма не прореагировала.
-О! Какая жалость! Кажется, я полностью забыл, о чем был наш разговор. Как говорят медики - локальная амнезия. Hélas!**
-Послушай, Акари, ты думаешь, что тебе есть чем воздействовать на меня? Ты ошибаешься. Ты неверно представляешь себе, как все работает. Думаешь, та камера, где ты провел пару недель - ограничивает свободу? А что ты скажешь об общей? Тюрьмы нынче переполнены, приходится уплотнятся, знаешь ли. А я ведь могу…гм…забыть, что ты проходишь по международному делу, и что их представителям нужно показать тебя относительно целым и невредимым.
-На что ты намекаешь, Наяма? Что меня будут избивать? Не впервой. Зато с каждым криком из моего рта будет вылетать твое имя. О! Я всем и каждому буду рассказывать, что ты обманула меня так же, как собираешься обмануть Олдербарда. У заключенных свои каналы передачи информации. Когда-нибудь эта весть достигнет Кайла. Но еще вероятней, сначала она достигнет Каро. И тогда за твою жизнь я не дам и полшиллинга.
-Значит, посидишь в одиночке, - фыркнула следователь.
-Ты блефуешь, - спокойно сказала Наяма, - давай, рой себе яму. Копай глубже, Акари, не останавливайся.
-Блефую? - медленно проговорил Рашид, - может быть. А может
быть и нет. Хочешь выяснить это на собственной шкуре?
Наяма промолчала.
-Кайл - опасный человек. Я боюсь его, и ты тоже, Наяма,
признайся. Он влечет и пугает одновременно. Это страх велит тебе упрятать меня
за решетку. Но мы уже играли вместе против него. Ты спасла меня в баре, я же ни
словом ни обмолвился о тебе сегодня. Пока. Не заставляй меня пожалеть об этом.
Олдербард нужен тебе, но он нужен и мне тоже. Он - источник информации о
Германе. Поверь мне, объединившись, мы приобретем многое. Мы заключим Сделку,
от которой выиграет каждая сторона.
-У меня нет ни малейшего повода доверять тебе, Акари, - надменно бросила Наяма. Впрочем, без первоначальной уверенности. Услышав в ее голосе тень сомнения, он усилил нажим.
-Наяма, подумай. Я не дурак, и не блаженный. Ты должна понимать, раз я до сих пор здесь, несмотря на более чем расплывчатые перспективы, то что-то меня держит, и держит крепко. Я уже тысячу раз мог бы убежать, но не сделал этого. Как это ни странно звучит, но я хочу суда. И хочу быть оправданным. Помоги мне!
***
«Оправданным! Ну-ну. Святая наивность»,- хмыкнула про себя Наяма.
-И чего же ты хочешь, Акари? – произнесла она вслух.
-Во-первых, свободы. Пусть все вернется на круги своя. Во-вторых, в качестве жеста доброй воли, я открою тебе содержание нашей с Кайлом беседы. Поскольку ты так…ммм…близка к Олдербарду, тебе не составит особого труда проверить меня. А-третьих… Впрочем, нет. «В-третьих» должна предложить мне ты.
Следователь милостиво кивнула.
Рашид поздравил себя с этой маленькой победой и принялся скрупулезно пересказывать разговор с Кайлом.
Все дорогу до гостиницы, он размышлял над тем, стоит ли утаить его содержание от Наямы, и пришел к выводу, что нет. Последствия такого обмана рано или поздно ударили бы по нему, окончательно рассорив со вспыльчивой правоохранительницей. А вопрос ее осведомленности, учитывая буквальную близость к телу Олдербарда не вызывал у Рашида ни малейшего сомнения. Кроме того, на дне прищуренных кайловых глаз он разглядел ту же болезнь, что подтачивала и его собственные силы.
Наяма слушала молча. В подробном рашидовом отчете, она без труда узнала олдербардов Modus Operandi***. Тот факт, что Кайл заинтересовался Акари, навел ее на мысль, что она недостаточно усердно прошерстила недалекое прошлое своего подопечного. Сам подозреваемый умело обошел причину такого интереса к своей персоне. Наяма дала себе зарок исправить это досадное недоразумение, и в том числе - почистить от шумов все полученные от него записи. В коне концов, как любил говаривать Касим, получение информации о других противоправных деяниях допрашиваемого, за которые он не понес наказания – не менее важная задача следователя.
-Хорошо, Акари, - она скрестила пальцы рук и внимательно посмотрела на него, - допустим я тебе верю. Но достоверность твоих показаний ничем не подкрепляется. Фактически. Ты ждешь от меня предложения сделки, да? Неужели ты возомнил себе, что я так запросто позволю тебе совершить преступление?
-Наяма, подумай! Если Кайл решил сделать это, он все равно сделает. Со мной ли, без меня, но своего добьется. Или ты готова прямо завтра арестовать его? Нет? В таком случае, если в этом деле исполнителем буду я, ты сможешь приписать взлом в копилку его грехов. Я буду свидетельствовать. Мы зафиксируем факт передачи ноутбука. Более того, я уже сейчас примерно представляю, кто является предполагаемой жертвой. Тебе интересно?
-Хм…Дашь показания? – недоверчиво переспросила Наяма. Ни посулами, ни уговорами, ни угрозами, она еще ни разу не смогла склонить немногочисленных свидетелей кайловых дел к сотрудничеству.
-Почему бы нет? – Рашид, вознамерившийся удрать из Хашора с последним стуком судейского молотка, беспечно пожал плечами, - если вы, конечно, сможете обеспечить мне должную защиту.
-Разумеется. Продолжай.
Рашид лукаво улыбнулся и протянул Наяме руки. Та хмыкнула и достала ключи.
-Сделка, Наяма, Сделка. Слава богам, мы - хашорцы. И мы, как никто другой понимаем магию этого слова.
-На списание срока - не надейся, - сразу же отсекла следователь. Ей пришло в голову, что скрепленное подписью соглашение – оружие обоюдоострое. «Если так, мы будем связаны, Акари».
-Мне будет достаточно того, что ты санкционируешь мои действия в интересах следствия, - сказал Рашид, - если дело выгорит, я получу значительно больше, просто приблизившись к Кайлу. А он приведет меня к Герману.
-Акари, я три года работала на то, чтобы приблизится к Олдербарду! – не выдержала Наяма, - неужели ты думаешь, что твои жалкие потуги принесут хоть какой-нибудь результат?
-У меня есть на этот счет кое-какие мысли, - туманно ответил Рашид, - я хочу протокол. Настоящий. Бумажный. С секретарем. И чтобы Кофи тоже присутствовал. И свой экземпляр договора. И чтобы ты пришила второй к делу. При всех.
Наяма, погрузившаяся в какие-то свои мысли, задумчиво кивнула и вышла из допросной.
Рашид устало откинулся на спинку стула.
«Боги свидетели - еще один такой разговор сегодня, и я просто упаду и подохну».
Он не питал иллюзий относительно того, что Наяма хоть немного больше стала доверять ему. Но, почувствовав выгоду, она моментально загнала эмоции в узду.
Совершенно некстати ему подумалось о Кайле.
«Ты наверху, Олдербард, я - внизу. Но, тем не менее, мы оба - пленники своего сердца. Как причудливо устроен мир. И я не завидую тебе, Кайл. Совершенно».
***
*Praesumptio
innocentiae (лат.) -презумпция
невиновности. Принцип презумпции невиновности гласит, что бремя доказательства
лежит на стороне обвинения. Это означает, что обвиняемый не должен доказывать
свою невиновность, а, напротив, обвинение должно предоставить веские и
юридически безупречные доказательства вины подсудимого (обвиняемого). При этом
любое обоснованное сомнение в доказательствах трактуется в пользу обвиняемого.
В тоталитарных странах этот принцип, как правило, игнорируется.
**Hélas!
(фр.) – увы!
***Modus Operandi (лат.) – образ действия.
Музыкальный фрагмент: Аквариум, «Глаз»
