-Акари – первый, за ним я, потом Ганджу, замыкает Очинг,- распорядился Каро, - держите глаза открытыми - Хасам та еще крыса. И помните, мне он нужен живым.
Мужчины мрачно кивнули.
А'хдар*, вообще-то довольно спокойный, практически спальный квартал, показался Рашиду донельзя грязным и непрезентабельным. Возможно, дело было в том, какую роль ему предстояло сыграть в грядущем представлении. Акари совсем не улыбалось присутствовать при «уламывании» кайлова должника, а, возможно и самолично выкручивать ему руки. Особая ирония заключалась в том, что и сам он, не сложись обстоятельства иначе, скорее всего, оказался бы на месте этого бедолаги. Каро не дал ему никаких особых указаний. Только бросил, что ему совершенно не хочется устранять Хасама. Вероятно, это должно было означать, что Рашиду предстоит убедить его быть посговорчевее.
«Да и компания, прямо скажем, не располагает,- подумал Акари, - Каро, сосредоточенный, с этакой гадкой усмешкой на губах рассеянно поигрывает дубинкой, Ганджу, молокосос и подонок, ничуть не стесняющийся ударить в спину. Когда думает, что на него не смотрят, бросает на меня колкие взгляды, не забыл, значит, нашей последней встречи. Очинг. Ну, этот - верная лошадка. Подчиняется приказам. А кто в этом балагане я, интересно?»
Акари тихонько заглянул за угол дома. Ничего особенного – обычный хашорский аппендикс двора жилого дома, традиционно разбитый фонарь, дверь, хранящая на себе отпечаток не одной ноги…
- Будь осторожен, он вооружен, - прошептал Каро практически в ухо, - смотри в оба.
Рашид кивнул, глубоко вздохнул и двинулся вглубь двора. Каро тенью проследовал за ним, и улучив момент, прицельно опустил палку на затылок впередиидущего. Акари тут же послушно рухнул ему под ноги.
-План меняется, господа, - повернувшись к надоумленным сопровождающим, Каро позволил себе слегка усмехнуться, - вот, держи, - он порылся в кармане, достал оттуда пару наручников и перебросил их Ганджу,- пристегни его куда-нибудь, чтобы не дергался. У меня к господину Акари весьма содержательный разговор… Правда ему нужно немного подготовиться, так сказать, прийти в нужное расположение духа.
Не веря своему счастью, Ганджу принял у босса биту. Акари, стремительно приблизившийся к Кайлу, стал практически недосягаем для его мести, но теперь Каро протягивал ему не просто палку, нет, он давал возможность сбросить поселившиеся внутри напряжение и обиду.
«Змеенышем ты меня назвал, значит?»
- Пойду покурю, - отрапортовал Каро, -а вы подбавьте ему как следует. А, и вот что. Ублюдок мне нужен живым, покорным и относительно целым. И не бейте в голову. Говорят, он ей думает.
-А что Хасам? – спросил молчавший покуда Очинг.
-Нет никакого Хасама, - отмахнулся босс, - действуйте.
***
Понимание происходящего появилось сразу же, как только сознание вернулось к нему, явив с собой боль от удара по голове.
Хасам, или как его там, ждал их, и они попали в ловушку.
Рашид прислушался к своим ощущениям. Судя по всему, он был прикован, а это значило, кайлову должнику было что-то нужно от него. И это давало надежду.
«Интересно, живы ли остальные?»
Акари осторожно приоткрыл глаза. К его великому удивлению,
вместо неизвестного бородача-араба, каким он представлял себе Хасама, перед ним
стоял Ганджу.
«Ля’н, ну я и идиот!»
-Что-то он долго не приходит в себя,- послышалось со стороны,- может быть, проломан череп?
«И Очинг здесь. Значит, это не акт личной мести. Боги…»
-Нееет, просто наш сомалийский принц решил отдохнуть. Эй, Акари, просыпайся, - парень запрокинул голову своего пленника и похлопал по щекам,- пропустишь все самое интересное!
«Что они знают? Где я прокололся? – от этой мысли он похолодел, - дело в мальчишке-полицейском? Или Наяма сдала меня? Хотя…знай они все, не Ганджу бы был здесь, а Кайл, да не здесь… Нет, ничего они не знают, дело в чем-то еще. Думай, Рашид, думай! Думай быстро!»
-Смотрю, господин соблаговолил к нам присоединиться. Какая честь,- издевательски протянул Ганджу.
-Что за дела?- жестко сказал Акари, - ты хоть понимаешь, на кого решил руку поднять?
Парень ответил ему издевательской улыбкой: «я-то понимаю».
-Я без пяти минут муж Адели Олдербард, думаешь, я забуду это?
-Ты без пяти минут труп.
-Где Каро? Позови его сюда! За что вы приковали меня? Зачем это? Чего вы хотите?
-Много шума, - поморщился Ганджу, - надоело, - и нанес первый удар.
Рашид предполагал, что он буде бить ниже пояса, и как мог, закрылся. Бедро тут же вспыхнуло болью.
«Мне это знакомо, - подумал он, - мне это знакомо».
Они ничего не спросили, ничего не сказали, не было произнесено никаких угроз. Акт устрашения. Наказание. Но за что?
Вечер обещал быть долгим…
***
Каро курил и смотрел на звезды, неподвижно подвешенные на куполе неба. Где-то там, за углом его подопечные обрабатывали Акари, но этот шум и суета не достигали его ушей, как и сердца.
Впрочем нет. Он должен был признать, что произошедшее в ресторане сильно задело его.
«Молодец Каро!» Эх, Кайл, Кайл. Зачем ты так?
А может быть, сесть в машину, и рвануть на побережье? Дать Ганджу забить Акари насмерть, а потом избавиться и от него самого? Что за привлекательная мысль!
Каро позволил себе посмаковать подобный исход.
Нет. Нельзя так просто устранить Акари. Сейчас по крайней мере, когда Адель вцепилась в него подобно песчаной колючке. Он сделает это позже, отведя от себя любые подозрения. А пока что достаточно будет исключить его из кайлова актива. Любой, кто не засветится в операции в Красном квартале, так или иначе дискредитирует себя. Осталось совсем ничего – шесть дней, меньше недели. Шесть дней до встречи с Доном. Шесть дней до момента устранения действующего правительства, шесть дней до того, как акабарцы выйдут на улицы города, потрясая оружием.
Размышляя подобным образом, он сел в машину и включил магнитолу. Из динамиков полилась популярная нынче песенка, рассказывающая слушателям историю несчастной любви молодой девушке к ветреному моряку. Мелодия уже 3 недели держалась на первых позициях хит-парада, и ее исполнительница стала знаменитостью. Каро усмехнулся – ему было доподлинно известно, что новоявленная дива не может сложить и двух нот, а поет за нее тринадцатилетняя девочка из многодетной семьи.
Какой-то старик прошаркал мимо машины по направлению к подворотне.
-Эй, отец, - окликнул Каро, - тебе туда не надо.
Мужчина обернулся и бросил оценивающий взгляд на пришельца: дорогой костюм, иностранная машина, вызывающий вид. Сделав соответствующие выводы, он слегка поклонился сподвижнику Кайла и попятился назад.
Каро еще раз взглянул на звезды. Здесь их было хорошо видно - люди предпочитали экономить электричество, и зарево города не застилало небосвода.
Пора было возвращаться назад.
***
Судя по тому, что пленный все еще трепыхался, он явно не принял неизбежного, и потому Каро застыл на углу улицы, ожидая логичной развязки.
«Интересно, почему Ганджу так ненавидит его?» – отвлеченно подумал он, наблюдая за экзекуцией. Очинг, когда очередь доходила до него, бил просто и без затей, а вот его протеже, похоже, находил особое удовольствие в том, чтобы переиграть хоть как-то пытавшегося закрыться Акари.
«Может быть, это подсознательная ненависть к привлекательному мужчине?». Каро, в молодости довольно харизматичный, знал не понаслышке, что этот, казалось бы неважный фактор сильно влияет на отношение к человеку, доставляя ему куда больше хлопот, нежели давая бонусов.
«Хотя нет, маловероятно. Что-то там у них было, что крысеныш оскалился. Как глупо со стороны Акари дразнить пустырных псов. Смотри-ка, молчит. Идиот. Это лишь раззадоривает Ганджу. Молодость, горячая кровь. Сколько ему, значит? Лет двадцать. Может и поумнеет».
Впрочем, Каро отчетливо понимал – ни через 5, ни через 15 лет Ганджу не приблизится к уровню Акари. При всем своем неприятии дружка Адели, он не мог не признать – у Рашида был стиль, крепкая внутренняя позиция и разноплановый жизненный опыт, позволяющий ему довольно успешно лавировать в криминальном мире. Однако, ирония судьбы заключалась в том, что именно благодаря всем этим качествам палка сейчас была в руках посредственного молокососа, чьи амбиции не вызывали у Монтале ни малейших опасений.
***
А между тем Ганджу, похоже удалось нащупать слабое звено цепи самообладания Акари. Пройдя по косой траектории, бита в его руках смачно врезалась в коленку пленника. Рашид дико вскрикнул и повис на руках. Даже Каро услышал как от подобного демарша в суставах что-то хрустнуло.
«Сейчас он сломается».
Торопиться не стоило. Каро прекрасно знал, что твориться в душе Акари. Упрямство, безысходность, страх. Сейчас он поймет, что игры кончены и все может разрешиться прямо здесь и сейчас. Давая ему пожить с этой мыслью, партнер Кайла снова потянулся за сигаретой.
***
-Идите, покурите,- бросил он своим подчиненным чуть позже. Очинг тут же развернулся и пошел в указанном направлении. Ганджу же задержался, пытаясь выторговывать себе позволение остаться, однако поймав взгляд Каро, чуть слышно выругался, с досадой швырнул палку на землю и отправился вслед своему старшему товарищу.
От резкого звука Рашид вздрогнул. Удары, следовавшие один за другим, заполнили его сознание целиком, создав полное ощущение того, что теперь они останутся с ним до самого конца. Неожиданная вспышка новой боли разорвала порочный круг незаконнорожденным криком. Криком, безусловно бесполезным. Потому что никто не придет и не поможет. Прошло то время, когда Арни был готов прийти ему на выручку. Прошло…
«Прабхат, я следую за тобой…»
***
-Понимаешь за что? – минуя лишние преамбулы, Каро сразу же приступил к сути.
-Понимаю. Потому что ты редкий ублюдок, Каро. Что же, сам… ручки… марать не хочешь? – голос прозвучал хрипло, непривычно, будто чужой.
-Так ублюдок я и есть. Папашу не видел ни разу в жизни,- усмехнулся компаньон Кайла , -а ты, оказывается, тупой, Акари, - нарочито медленно он поднял биту и примерился для удара.
«Какой соблазн разукрасить эту физиономию! Но нет. Все будет чинно. Никаких внешних следов», - ожившая в руках Каро палка ткнулась пленнику под ребра.
-Итак, повторяю свой вопрос. Молчишь? Хорошо. Так мне нравится гораздо больше. Может ты тогда еще и поживешь. Какое-то время. Я еще не решил, - скучающим тоном сообщил Каро,- чей ты человек, Рашид? А? Кто твой хозяин?
-Кайл.
-Ай-ай-ай, неправильный ответ,- Каро наградил его еще одним тычком, - ну-ка подумай как следует. Что? Никаких идей? Плохо, Акари, плохо. Ты - мой человек. Мой. А это значит, что ты ходишь, куда я скажу, делаешь, что прикажу и открываешь рот только тогда, когда я это позволяю. И ты, щенок, сегодня тявкал без разрешения.
-Я переломил ход разговора!
-Переломил, - легко согласился Каро, - только вот тебя никто не просил об этом. Подумай, Акари, подумай хорошенько…Ты - должник Кайла, не забывай. Говорю на тот случай, если в голову тебе придет чудесная мысль свалить из Хашора. Я тебя из-под земли достану, обещаю. И тогда сегодняшнее наказание тебе покажется отпуском на побережье. А попробуешь настучать на меня Олдербардам – ты труп, даже не сомневайся. Причем труп крайне неаппетитный. Ты - мой, и я буду использовать тебя так, как сочту нужным. И пока ты мне нужен – будешь жить. Но попробуй только еще раз посягнуть на мои права - сам знаешь, что случится. Так чей ты человек, Акари?
-Твой…Каро…Я понял…Понял…- сейчас Рашид был готов пообещать ему все что угодно, лишь бы этот человек ушел, скрылся, позволив ему заползти в какую-нибудь нору и зализать раны, - я все понял, Каро.
-Что ж, как говорит, один наш общий знакомый,bien, - он весело подмигнул и панибратски растрепал своему визави волосы,- эй, Ганджу, где ключи? Ну-ка освободи господина Акари. А ты, Рашид, не вешай носа. До свадьбы заживет. Наверное.
***
Земля приняла его охотно и мягко. Рашид даже не почувствовал удара, до того приятно было хоть как-то разогнуться и расслабить спину. Минутное удовольствие закончилось слишком быстро, накрыв волной ноющей боли. Казалось каждая мышца вопит и взывает о помощи - тысячи настырных москитов, разом впившихся в его тело.
«Если у меня внутреннее кровотечение, я умру».
Впрочем, сейчас эта мысль показалась ему довольно привлекательной. Закрыть глаза, завершить все это. Избавится от боли, сомнений, страха. Больше не лавировать, не играть, не ждать чуда, письма или выстрела в упор. Ничего не ждать. Не делать. Просто исчезнуть.
Но тем не менее, он был жив. Мактуб. А это значило, что надо было что-то делать. Продолжая вести список потерь, Акари выяснил, что руки его практически не слушаются, в душе взмолившись богам, чтобы это был вывих, а не перелом. Что твориться с ногами осталось тайной за семью печатями, ибо для подобного осмотра нужно было как-то разогнуться. Впрочем, положа руку на сердце, Рашид должен был признать - ему страшно получить ответ.
«Мне нужно как-то добраться до дома. Дома я смогу что-то поделать с этим. Подняться на ноги… Попробовать… Ля’н! Только полежу минуту. Одну только минуту…Одну…»
***
Судя по тому, что над городом завис бледный рассвет, Рашид вырубился на несколько часов. В мутном тумане полусна-полубреда ему привиделись чьи-то лица. Пробуждение, и так донельзя неприятное, было омрачено еще и тем фактом, что за время отключки ему пришлось расстаться с рядом личных вещей. Исчезли бумажник, телефон и часы. Значит, возникшие в его сне люди не были порождением больной фантазии... Вместе с ними ушел и трофейный пистолет. Пополам с досадой, Акари испытал и некоторое облегчение – о пути, которое прошло оружие до попадания в его руки, можно было только догадываться, лишь уповая на то, что беретта не засветилась ни в одном крупном деле. Вот, что гораздо обиднее – мародеры забрали ботинки, и, судя по полурастегнутой молнии, только чудо позволило ему остаться в штанах.
«Вот и дошел до дома. Ля’н!»
Желание подняться на ноги обернулось полным провалом - при любой попытке сдвинуть ногу она отзывалась адской болью. Прочувственные проклятья, слетевшие с губ, отразились от стен, и ушли в небытие. Рашид тяжело привалился к стене и закрыл глаза. В тупом аппендиксе закоулка рассчитывать на чью-то помощь значило бередить душу беспочвенной надеждой.
«Прости сиглави, теперь, кажется, не свидимся».
В предрассветной тишине цокот тонких каблуков отозвался от стен, как призыв муэдзина** к молитве.
Рашид открыл глаза и удивленно прошептал:
-Ты? Здесь? Боги, не может быть!
***
*А'хдар (араб.) -зеленый. Вероятно, название района можно приравнять к обозначению "спальный".
** Муэдзин - служитель мечети, призывающий с минарета мусульман на молитву.
Музыкальный фрагмент: Пикник, "Мракобесие и Джаз"
