Такшака

 Мирдар, это тупоголовое пугало, данное ему не иначе как за все прегрешения, промямлил что-то типа: «к вам пришли» и скрылся за дверью. Кто, зачем, по какому вопросу, он, видимо должен был догадаться сам. Абрек чертыхнулся и придал лицу максимально нейтральное  выражение, однако нервная губа все же неравномерно сползла вниз: ему давно было пора в отпуск.

 

- Прошу прощения, что приходится беспокоить вас, господин Прентаби, тем не менее, выбора у меня нет. Видите ли, я хочу сдаться, - с порога заявил посетитель. 

- Вы совершили преступление, – комиссар привычно подался вперед, - и решили проявить сознательность - отдаться в руки правосудия, господин...? Как вас зовут? 

-Рашид Акари. Да, примерно так. Гхм…сознательность. Меня судили в Хашоре…эм…Балсуме, и вынесли приговор. Именно о нем я и хотел бы поговорить с вами.  

- Чтобы не играть в загадки, расскажите всю суть дела сразу, господин Акари. Я верно произношу вашу фамилию?

 

- Верно-верно, - отмахнулся Рашид, - согласно приговору, я отбываю условный срок, но одно из граничных условий - невозможность покинуть Хашора. Начиная со следующего месяца я должен был отмечаться в участке раз в полгода личным визитом. Я подписал подписку о невыезде. Но, видите ли, господин Прентаби, у меня много врагов. Свой условный срок, вместо заключения я получил, выступая свидетелем  обвинения против Кайла Олдербарда, вот о нем вы наверняка слышали. Закрытое заседание. Много-много часов допросов. Пребывание в Хашоре было крайне сложной игрой в кошки мышки, если вы понимаете, о чем я. В несколько дней назад мне и вовсе пришлось бежать из города, спасая свою жизнь. У Олдербарда полно последователей, и многие из них, увы, все еще на свободе. Вот и суть моего затруднения, господин Прентаби. И я пришел просить вас пересмотреть решение суда. Теперь, когда, хвала Всевышнему,  Хашор вошел в состав Сомали, я наконец-то могу рассчитывать на непредвзятый приговор, свободный от политических подтекстов. Ведь не секрет, что правительство поддерживало известного бунтаря…

 

- Понятно, господин Акари, - тон Абрека был по деловому сух, но ему явно понравилось отношения Рашида к хашорскому правосудию, -   пока мы будем выяснять все подробности вашего дела, вам по предписанию закона надо будет находиться в КПЗ нашего местного участка. Сейчас же в ваших интересах назвать как можно больше данных об этом деле, - он потянулся за бумагой и ручкой, - в частности кто был куратором, обвинителем и следователем. Как только ваше дело идентифицируется, оно будет передано одному из прокуроров нашего города. Но вы об этом узнаете, когда вас позовут на первый допрос…

 

При упоминании камеры и допросов Рашид поморщился.

«В последний раз, - пообещал он себе, когда на запястьях защелкнулись браслеты наручников, - так или иначе, но в последний».

 

***

r

 - Такой жары в это время года уже лет пять не было, да, Теказ?  - комиссар блаженно прислонил ко лбу свою банку с пивом и перекинул вторую приятелю. 

 

- О, да. И таких беспорядков в участках и тюрьмах тоже давно не было. Что там за дело у тебя нарисовалось, друг?

 

- Ааа, - Абрек досадливо отмахнулся, - сплошные хлопоты. Хашорец к нам пожаловал. Хочет пересмотра  своего приговора. Наплевал на подписку о невыезде, а теперь на войну пеняет, и весь из себя патриот родной Сомали. Ага, у меня таких патриотов уже сажать некуда. Вроде бы дело простое – депортировать его в Балсуму... С другой стороны, навел я справки. Там закрытый процесс, «совершенно секретно», мне доступа к материалам дела нет. Он сказал, что проходил как свидетель по делу самого Олдербарда. В общем, подарочек тебе.

 

  - Хм, замечательно.  Такое бы дельце да месяцем, другим раньше. Много успел материала на этого перца накопать? 

- Да, нет. Привлекался только по этому секретному делу. Замешан в международных уголовных делах… Какой-то взлом с проникновением, мошенничество. Обычный хашорский "работяга". В общем, у тебя может и больше получится узнать. Ты же у нас прокурор! - Абрек хмыкнул. Когда-то они оба были напарниками, теперь жизнь разметала их по разным ведомствам, однако разорвать былые узы дружбы так и не смогла.

 

- Да уж, хорошая галочка в послужном списке, - кивнул своим мыслям Теказ, - давай тогда все бумаги про этого паренька,  - он одним долгим глотком приговорил остатки пива, - вот жарища-то!

 

*** 

- Судья Мальтег? Здравствуйте. Это вас прокурор Даурми беспокоит. У меня к вам есть просьба по одному хорошему дельцу. Все как обычно, все бумаги по делу на мне, от вас требуется лишь решение с новым приговором.

 

-А, Теказ. Приветствую,- судя по шуршанию в аппарате, судья шел по улице и ветер резко сдувал его слова, оставляя в динамике неприятный свист, - что там у вас? 

- Да дело одно есть, господин Мальтег. Хорошее и непыльное. Только решение по нему сегодня - завтра необходимо.

 

-Теказ, честно говоря, я страшно спешу, так что давайте без хождения вокруг да около. У вас же приговор уже готов? Все как обычно? Есть что-нибудь особое, куда требуется мое включение? Нет, так приносите на подпись, и все. 

- С вами приятно иметь дело, господин Мальтег. Договорились. Завтра ждите документы у себя.

 

*** 

Для встречи с прокурором они пересекли полгорода – после недельной отсидки в камере даже поездка в  служебной машине внесла в жизнь приятное разнообразие.

***
Первые несколько дней в Сомали Акари провел в тяжелых раздумьях. Те перспективы, что открылись перед ним, требовали взвешенного ответа. Три пути, и у каждого свои плюсы и минусы. Три ставки на жизнь и свободу. 

Он мог вернуться в Хашор.   

Рашид был уверен, что его нахождение в городе отслеживалось путем идентификации телефона. Разумеется, аппарат уже несколько дней покоился на дне залива. Так что теоретически, он мог объяснить свое отсутствие восстанием и  необходимостью скрываться от недоброжелателей. Собственно, при таком раскладе он и не уезжал из Хашора.

Но родные берега столь алчно хотели завладеть им… По сути, он отдал им все, что имел, и этого было мало. Рано или поздно его ждала встреча с кайловыми последователями и окончания незавершенного Доком дела.

 

Второй путь лежал во тьме незаконного существования. Наплевав на приговор, он автоматически переходил в федеральный розыск. Поддержание своего инкогнито требовало денег, и денег немалых.  Рано или поздно, этот выбор снова свел бы его с преступными сообществами, хотел он этого или нет. А подобными группировками Акари был сыт по горло.

 

Ну и третья возможность отдавала его на милость сомалийским чудодеям от юстиции. Как добропорядочный гражданин, он мог явиться в участок и попросить пересмотреть решение суда. Теперь, когда сомалийцы подмяли под себя Хашор, теоретически он имел возможность отмечаться и в каком-нибудь заштатном участке, где ни Док, ни кто либо еще не прознает о его существовании. Но вопрос заключался именно в том, захотят ли местные следователи возиться с ним, или просто махнут рукой и переправят в Балсуму, согласно букве вынесенного приговора. 

Покрутив задачку и так и эдак, он принял решение сдаться. В конце концов, в свете недавних событий ему представлялся удобный случай сыграть на патриотических чувствах и желании следователей вписаться в громкое дело Олдербарда.

 

*** 

Однако глядя на непроницаемое лицо сомалийского прокурора, Рашид подумал, уж не ошибся ли он. 

- Здравствуйте, господин Акари! Много был о вас наслышан.

 

- И вам доброго дня, господин прокурор, - Рашид благоразумно удержал готовое сорваться с языка «надеюсь только хорошее».  Его сегодняшняя роль изгнанника и страдальца за свои убеждения совершенно не вязалась с острым языком.

 

- В папке материалы по вашему делу, собранные силами сомалийского следствия. Прошу ознакомиться с данными документами. Соответственно у вас есть право внести поправки в эти материалы, либо подать возражения, если что-то не соответствует действительности. В этой бунтовской неразберихе многое растерялось.

 

Папка оказалась на удивление тонкой. По взращенной прошлым процессом привычке Рашид въедливо прочитал те несколько листов, в которые удалось уложить суть его дела сомалийским ищейкам. Данные по кайлову делу предсказуемо отсутствовали, растекаясь по строкам лишь парочкой невнятных намеков.

 

 -Все, что здесь написано - правда, - подтвердил он. 

- Вы уверены, господин Акари, что совсем никаких дополнений? Как я уже говорил, из-за этой неразберихи в политике, доступ к вашему делу о сотрудничестве с правосудием совершенно невозможен. Соответственно, тут фигурируют лишь наши догадки о вашем участии в деле Олдербарда. Но эти догадки можно спокойно убрать из дела, оставив лишь вашу признанную виновность и неоправданно короткий срок с легкими условиями отбывания наказания. Поэтому, подумайте еще раз, господин Акари. Какие корректировки и дополнения вы бы внесли в эту папку?

 

-Господин Даурми. Слушания по делу Олдербарда проходили на закрытых заседаниях. И как привлеченный свидетель, я подписался под документом о неразглашении деталей процесса. Судья строго предупредил, что в случае разглашения меня будут судить по статье «гос.измена». Так что я, право, опасаюсь что-либо добавлять.

 

- Что ж, понимаю вашу позицию, господин Акари. Но, строго говоря, вы, должным счетом, ничего не нарушаете. Ведь Сомали и есть ваше государство. 

-В таком случае, господин прокурор, я надеюсь, что неразбериха в скором времени закончится, и межведомственные разборки тоже, - Рашид вежливо, но настойчиво гнул вою линию, - и тогда, вам, разумеется, предоставят все данные по делу. Мне, как вы понимаете, не хотелось бы оказаться между молотом и наковальней.

 

-Ну что, господин Акари, Аллах свидетель, что я хотел наиболее удачного для вас разрешения событий, - развел руками прокурор, -  тогда подпишитесь под данными документами, что никаких претензий и добавлений у вас нет.

 

-Что это? – кивнул Акари на лист, что протягивал ему Теказ, - приговор???

 

- Да, приговор уже вынесен и подписан всеми инстанциями,  как полагается*, - прокурор позволил себе слегка усмехнуться, - было даже два приговора, но от одного из них, более мягкого, вы только что столь неблагоразумно отказались.

 

Пока Рашид, слегка ошеломленный прытью прокурора, читал бумагу, тот не отказал себе в желании прокомментировать происходящее. 

- Как видите, по пунктам пересмотренного приговора у вас нет необходимости приходить в определенный участок для отметки. Теперь это может быть любой участок на территории нашего государства. Считайте это подарком-авансом. Но при этом вам запрещается на весь срок несения вашего наказания пересекать границы страны. Как вы понимаете, любое ничтожное отклонение от этих пунктов - и вы прочно засядете в тюремной камере. Плюс, вам необходимо будет внести штраф в размере двух тысяч сомалийских шиллингов.  Ведь, сам факт вашего присутствия здесь говорит о том, что вы уже совершали проступки вразрез с вынесенным вам приговором. Реквизиты прилагаются в отдельном документе. На оплату у вас есть максимум неделя, либо же вас опять на весь оставшийся срок упрячут в тюрьму.

 

-Это немалая сумма, - пробормотал Рашид, вглядываясь в пункты приговора. 

Все же бедность Сомали проявлялась во всем. Обшарпанные стены, стесанные пороги, казалось бы, святого - святых, Главного Следственного Управления. Мешковатые одеяния его сотрудников, их усталые, задерганные лица… Он никогда бы не подумал, что способен на подобные мысли, но, почти неделю прожарившись в тесноте душной камере, вспоминал свое прошлое узилище почти с ностальгией. 

Сумма штрафа на самом деле рассмешила Рашида. Одна-две игры. Ладно, памятуя, что это не Хашор – три- четыре. И время на то, что бы разобраться в системе и понять кто здесь кто. Тем не менее, он сделал круглые глаза – у сомалийца не должно было возникнуть и тени сомнения в том, что они взяли его за жабры.

 

 - На самом деле, это не так уж и много, господин Акари, - саркастически заметил Даурми, - удивлен, что представителя Хашора эта сумма ввергает в расстройство.

«Хотя, будь ты посговорчивей, было бы и меньше - подумал он про себя, - данные по делу Олдербарда ох как пригодились бы мне перед периодом премий».

 

-Хорошо, я понял, господин Даурми. Я что-нибудь придумаю. Менее всего мне хотелось бы доставлять вам какие-либо неприятности. Ведь ваши неприятности это мои неприятности, не так ли? К тому же я не могу не радоваться тому, что наконец-то освобожден от необходимости находиться в Хашоре, что представляет для меня большую опасность, честно говоря.

 

- Прекрасно вас понимаю. В такой ситуации, как сейчас, в нашей стране, хочется быть в тихом и безопасном месте, и это точно не тюрьма. Тем более, что у нас пока они  «перенаселены» гораздо больше чем полагается. А в этом омуте вы далеко не самая крупная рыба. 

-Обстоятельство, которое меня чрезвычайно радует.

 

- В принципе все, господин Акари. На вашем месте я бы не пытался обжаловать данный приговор - не поможет. Вам все понятно?

 

-Более чем, господин прокурор, более чем.

 

*** 

Скрип несмазанной двери поставил точку не только на общении прокурора и осужденного. Он подвел еще один итог. Ведь человек, который вышел из кабинета Даурми, мало походил на все те образы, которые рисовали для него люди, оставившие ощутимые следы в жизни. Однозначно, у него не было ничего общего с Джха Рашидом, старшим и единственным сыном двух упрямых людей, что противопоставились своим семьям для того, чтобы следовать своей собственной судьбе.  Колин Форст, фантом из Ступицы, давно был сброшен им, словно старая кожа. И даже Рашид Акари, брат Арнольда Акари, самая долгая глава прошлой жизни, сейчас была перелистана.  

Человек, который вышел из кабинета Даурми, гораздо больше верил в свои собственные силы, чем все его предыдущие ипостаси, он пришел к выводу, что жить нужно одним днем, глаза держать постоянно открытыми, а сердце, напротив, накрепко замкнуть на замок. Такшака, имя, в шутку данное Касимом Аррабеем, неожиданно приросло к нему, отразив всю глубину внутренних изменений.

Под этим именем Рашида будут знать до самого конца его жизни. 

И он еще скажет свое слово.

*** 

За сим закончен хашорский цикл. Город больше не ждет. Спасибо вам, тем, кто был с нами. 

*** 

Совместная рассказка с Настей Ничипор.  

---

* прокурор, разумеется, лукавит. По закону пересмотр дела должен проходить на закрытом заседании, как минимум при двух свидетелях, а сам приговор выноситься судьей. Однако, как подсказывает мне Настя, если все стороны заинтересованы, поди докажи, что такого заседания не было.

---

Музыкальный фрагмент: Cirque Du Soleil , Alegria: "Icare".

Комментарии:

Страницы: 1  2

 

• Главная
• Новости
• Галерея
• Коллекция
• Статьи
• Творчество
• Ссылки
• Гостевая