На пепелище

 Для осуществления своего плана, Рашид дождался глубокой ночи. В конце концов даже Олдербард в свои лучшие времена не мог посадить по наблюдателю на каждый столб, и предполагать, что за его домом ведется круглосуточная слежка было бы чрезвычайно самонадеянно.  

Последнее время он был крайне осторожен, избегал всяческих контактов с людьми, кроме самых необходимых, ночевал  в разных местах, держался тихо и скромно. Почти три месяца он нигде не работал, обеспечивая себя слегка подзабытым, как выяснилось на практике, ремеслом карманника.   Хотя бы в этом удача потворствовала Акари, и парочка его стартовых ляпов не стоила ему ровным счетом ничего, если не брать бешено колотившегося сердца и легких, разрывающихся от бега.  По самой удачной прикидке ему оставалось три ежемесячных визита к куратору, а потом до самого конца осени полиция не должна была вспоминать о его существовании...  

Уже несколько дней Рашида преследовало неотвязное желание вернуться в Арабский квартал. Сначала он попросту отмахнулся от этой мысли. Но чуть позже поймал себя на том, что все чаще обдумывает, как бы половчее пробраться домой и отсидеться там, в тишине и спокойствии хотя бы парочку дней. В конце концов, дом принадлежал ему. А что касается возможного наблюдения за его имуществом со стороны Олдербарда – за эти три месяца он ясно дал понять, что возвращаться в родное жилище не собирается, да к тому же ряды кайловых последователей значительно поредели…  

Удовлетворяя внутреннего паникера, который последнее время все чаще поднимал голову, Акари пообещал, что не позволит себе беспечной неосторожности. Он проникнет в дом ночью, внимательно осмотрев окрестности до этого. И проведет там два дня. Не более.  

***

 Каждый камень, дом, куст Арабского квартала, казалось, дергали Рашида за рукав, навязывая байки, истории, мельчайшие изменения, связанные с этим местом.  

«А это ты помнишь? А это? А это? Помнишь? Помнишь?..» 

«Разумеется, я все помню!» -  чувство смежности с городом и разделение его судьбы, возникающее здесь, крайне импонировало Акари.  

 Перед тем, как подойти к дому, он несколько раз обошел улицу по периметру, прикидывая, где бы сам скрывался, будь перед ним задача постоянного и утомительного наблюдения за дверью. Вроде бы все чисто. Рашид порылся в кармане, выудил оттуда зажигалку, закурил. Припасенный пакет с продуктами, приятно холодил ногу даже сквозь брюки.  Интересно, явится ли Диса? Эта шельма почему-то всегда знала, когда он дома, вот у кого стоило бы поучиться  кайловым гончим. Перед глазами возникла комичная картина  - Адель Олдербард пытается завербовать его кошку. Интересно, а можно в таком случае сделать ее двойным агентом? Уж по крайней мере взятку в виде рыбьей тушки он с собой прихватил.

*** 

Под покровом хашорской ночи, никем не замеченный, он осторожно шагнул на свою улицу. Шагнул для того, что ровно через пару секунд выронить из рук пакет и столбом застыть прямо на освещенном дворике перед крыльцом. Крыльцом, которого больше не было. 

 

 Когда первое оцепенение спало,  Рашид натурально пожалел, что мытарства последних месяцев так и не превратили его в бездушную скотину. Стоя на пепелище, он представлял, как в объятой пламенем комнате мечется обезумевшая от страха хвостатая тень. Наверняка пожар занялся очень быстро…

 «Арни, давай сдерем эти старые циновки! Видеть их уже не могу! Я как подумаю, что это все может загореться – прямо плохеет, выбежать ведь даже не успеем!» 

«Да ладно, малыш! Ничего не будет…» 

 Там, внутри обугленных стен бывшего дома осталась целая глава жизни: вещи, знакомые предметы, косяк, на котором они, хохоча, оставляли с братом зарубки, доказывающие что Рашид вытянулся еще на сантиметр-другой.  Но теперь все это погибло в огне, и лишь мрачные несущие столбы дома продолжали стоять упрямым, пропитавшимся гарью и пеплом остовом. Все остальное  - безвозвратно ушло. Книга, подаренная Арни, та самая, которую, казалось бы, недавно вернула ему Пич, письмо от кузины Дейдре и фотография Сиглави, о которой Рашид довольно долго размышлял: забрать или оставить здесь. Кирпан* Прабхата, коллекционный маленький Бентли, втихаря умыкнутый у Квези, его грамота, как самого меткого стрелка в школе… Увы, все эти абсолютно бесполезные, но неимоверно важные вещицы ушли в небытие.  Наверняка оплавилась, превратившись в бесформенный кусок жести коробка от печенья, служившая вместилищем сих залогов любви. На секунду он подумал, что, если хорошенько пошуровать на пепелище, возможно, отыщет ее среди прочих вещей. Как минимум кинжал мог остаться цел… Внутренний рационалист лишь презрительно хмыкнул от этой идеи – получить просевшей балкой по голове - такой вариант развития событий был куда более вероятен…

***

 Оставаться здесь теперь не имело никакого смысла. Так ничего и не взяв, Акари забрел во двор соседнего дома и устало прислонился к забору. Потрясение, апатия, сожаление – все ушло на задний план. Теперь Рашидом овладело совершенно другое чувство. Он хотел знать, кто это сделала. Наяма? Кайл? Изгнанные им когда-то братцы? Какой-то случайный ублюдок? Кто-кто-кто? Кто бы это не был – он должен был заплатить сполна. Акари резко поднялся. Соседи наверняка в курсе. И плевать на осторожность. 

 

***

 Брямс-брямс-брямс – дверь испуганно заходила под кулаком, тревожными волнами отзываясь по всему дому. Рашид прислушался, но изнутри не донеслось ни звука. Тогда он постучал еще раз. И еще. Пич должна знать. Ну или предполагать как минимум. О нет! Под воздействием импульса он не предпримет ничего, он выяснит доподлинно, и уже тогда нанесет удар. Где же все? Куда подевались? Ночь на дворе! Новая порция тумаков обрушалась на ни в чем не повинную дверь. Кстати, они ее наконец-то поменяли. Слава богам - прежняя держалась на соплях. Интересно, знают ли они хоть что-то о Сель? Боги, но можно же уже подняться и посмотреть, кто на пороге!

-Тетушка Пич, Удо, откройте!

***

От этого грохота, все в доме подскочили, как от взрыва. Селена с вылетающим сердцем принялась укутываться в платок, но трясущиеся руки плохо слушались, а в горле застрял комок вновь нахлынувшего страха.

 

 Из комнаты выбежал отец. Он до сих пор не мог забыть, что не был дома, когда напали на Пич и намеревался на этот раз защищать свой дом и семью любыми способами.

 Джафар, который теперь всегда оставался на ночь в доме, что-то крикнул в рацию. Однако, получив ответ, заметно расслабился и произнес:

- Спокойно, это не полиция. Мы сейчас все решим. Отец, успокойте пока матушку Сель. Я обещаю – ничего не случится. 

 Едва Удо вышел, Селена бросилась к нему с вопросами:

- Что происходит? Кто там? Ты ведь знаешь. Скажи!

Джафар в это время задумчиво смотрел на любимую женщину и думал:

«Принесла же этого идиота шайтанова сила! Еще день-два – и он бы больше никогда не потревожил нас! Хотя, оно так и лучше будет. Все и выяснится…»

 Время поджимала, на шум могли обратить внимание, так что он просто ответил:

- Там Рашид. 

 Селена в смятении отвернулась, пытаясь осознать эту новость, а Джафару оставалось лишь ждать ее ответа.

 Однако, когда она снова обернулась, ее голос был твердым, а в глазах полыхала ярость.

- Вот что! Он совсем спятил, являясь сюда теперь, после всего, что нам пришлось из-за него пережить? Он предал меня своим молчанием, подставил маму под удар, а сейчас еще и полквартала перебудит! Выстави его отсюда, Джафар. И пусть больше не возвращается. Я не хочу его видеть. Никогда!

Ее голос упал до шепота, но взгляд оставался таким же жестким.

- Малявки Сель больше нет. Как Прабхата. Пусть идет своей дорогой. 

***

Дверь, наконец, распахнулась, но к удивлению Рашида, из нее вышел этот обезьяноподобный, который так некстати все время вставал у него на пути.

 Но чтобы Джафару делать здесь, посреди ночи в доме Пич и Удо? Лишь сопровождать Сель. Какая странная судьба, из всех ночей его почти-сестра выбрала именно эту для своего визита. Акари слегка улыбнулся. Кажется, ледяной комок в груди постепенно начал таять.

- Ты. Раз уж ты здесь, позови Селену.

 

 -Она не хочет с тобой говорить, – на лице громилы не отражалось никаких эмоций. 

 -Это ты так думаешь, -начал заводиться Рашид.

 

 И снова ни единого движения, лишь сухое:

- Еще раз говорю – тебе больше нечего делать в этом доме. Что ж ты такой непонятливый?

 -Если это так, - фальшиво улыбнулся Акари, - в чем я, конечно, далеко не уверен, пусть она мне сама все скажет! Без лишних свидетелей.

 «Игры» резко осточертели Рашиду. В конце концов, какое право имел этот верзила что-либо запрещать ему? Ему, который с детских лет был вхож в этот дом?  

- С дороги, - рявкнул он, намереваясь обойти или убрать ставшее на пути препятствие.

– Прекрати орать, идиот! - Джафар резко оттолкнул его плечом, - из-за тебя уже достаточно случилось проблем! Если сейчас явится полиция, Селену уже ни ты ни я не спасем! Хочешь поговорить – пошли от дверей подальше.

 Чувствуя неприкрытую угрозу, Рашид сомкнул пальцы на рукоятке выкидного ножа, покоящегося в кармане.  Допустим, удача будет на его стороне, и он справится с этой гориллой. А дальше что? Оставить труп на пороге дома Сель? Скрываться от полиции? А вдруг, в словах  этого урода и правда есть крупица истины? И его почти-сестра каким-то удивительным образом все же неравнодушна к Джафару? Явно же тот стремится защитить Сель.Что, он собственноручно разобьет ее счастье в угоду собственной гордости? Усилием воли Акари разжал кулак и выдавил:

-Ну хорошо, мы поговорим.

 

 *** 

Дойдя до конца улицы, Джафар повернулся и сходу спросил:

- Ну и что тебе надо? Зачем явился на этот раз? 

Полуночная прогулка слегка остудила Рашида, и его голос прозвучал спокойно и взвешено:

-Кто поджег мой дом, знаешь?

 -Ну да, дом. Твой дом. А то, что из-за тебя люди пострадали, тебя не касается? Небось и не в курсе, что именно твои дела довели Пич до больницы, да?

-Что ты такое говоришь??? – опешил Акари.

 - Пока ты там свою шкуру спасал – тебя здесь искали. Хорошо искали. Сам знаешь кто. Так вот, тебя-то, конечно, не нашли, куда уж им. Зато узнали о семье Селены. И пришли искать к ним. Пич была дома, ее избили, сломали руку, хорошо хоть в живых оставили, понимаешь? И все – из-за тебя.

 

Слова Джафара  хлестнули почище удара. Искали…Пич…Больница…Он представил, как под ударами кованых ботинок вылетает в коридор хлипкая дверь, вкупе с ее тридцать тремя дурацкими засовами, как чьи-то немилосердные руки хватают Пич, требуя ответов на вопросы, на которые она не смогла бы ответить, даже если бы и хотела. 

-Я  иду к ним… - тихо, уже совсем не воинственно пробормотал Рашид.

 -А где ж ты раньше был? Когда помочь было некому…

-Я думаю, ты представляешь, где. Весь Хашор в курсе!!! Что же я по своей воле оставался в тюрьме?

 -Вот и оставайся там же. Или еще где. Ты давно уже никто им. Сам подумай – годами пропадал, а явился лишь для того, чтобы принести одни беды. Может, хватит уже? – он приблизился вплотную к Рашиду, - Оставь. Мою. Семью. В покое. 

- Твою семью? Ха! Я хочу видеть Сель, и ты мне не помещаешь! И если она имеет что против меня, пусть сама скажет это! - Акари понял, что повторяется и замолк. Похоже, время разговоров все-таки кончилось, и без драки здесь было не обойтись.

 -Ну так она уже сказала. Сказала: «Малявки Сель больше нет. Как Прабхата. Ее ты тоже не успел спасти… Иди своей дорогой».

«Нет-нет. Не могла. Нет».

 И уж по крайне мене не стала бы размахивать именем их давно погибшего друга. Или могла? Или стала? Если начистоту, эта горилла явно не сообразила бы приплести его сейчас. Послание было личным. Очень личным и жестоким. И говорящим о многом. 

Тебе больше нечего делать в этом доме.

Потому что теперь в нем есть новый защитник. И все, что было до этого не в счет. Так уж вышло. Мактуб. 

Так ничего и не сказав, Акари сделал несколько шагов назад, и повернувшись к своему противнику спиной, захагал прочь от Арабского квартала.

 Глядя вслед уходящему, Джафар не испытывал ни радости ни сожалений. Лишь спокойную уверенность – больше они его не увидят. 

*** 

Совместная рассказка с Аданель.

Фото: Gilar

Текст: Gilar, Аданель (Джафар, Сель).

---

* Кирпан - ритуальное оружие сикхов.  

Комментарии:

Страницы: 1  2  3

 

• Главная
• Новости
• Галерея
• Коллекция
• Статьи
• Творчество
• Ссылки
• Гостевая